Приветствую Вас, Гость
Главная » Литература

«Твердое основание нашего величия» (Н.М. Карамзин).
«Твердое основание нашего величия» (Н.М. Карамзин).
(К вопросу о роли православной веры в становлении Российского государства)
В «Истории государства Российского» Н.М. Карамзин попытался доказать необходимость и положительную роль самодержавия как единственно возможного по православным законам пути спасения и дальнейшего процветания общества.
В «Предисловии» к «Истории государства Российского» Карамзин исследует особенности жизни народов, обитавших на территории России, отмечает различные черты быта, культуры, правления. В отношении последнего показаны как достоинства, так и недостатки, в результате которых и была осознана «всем народом» необходимость иного властвования.
Карамзин считает, что государственность началась с варяжских правителей, призванных властвовать на Руси: «Начало Российской истории представляет нам удивительный и едва ли не беспримерный случай: славяне добровольно уничтожают свое древнее народное правление и требуют государей от варягов, которые были их неприятелями. Везде меч и хитрость честолюбивых вводили самовластие (ибо народы хотели законов, но боялись неволи), в России оно утвердилось с общего согласия граждан – так повествует нам летописец; и рассеянные племена славянские основали государство» (Карамзин, Т.I, С.67).
В отличие от государей и правителей, Карамзин не дифференцирует народную массу: простой люд в «Истории государства Российского», представлен в виде единого целого, толпы, определенным образом реагирующей на призывы и деяния правителей. В понимании Карамзина народ – неразумная паства, нуждающаяся в едином организующем начале – сильной власти. Во времена боярских и княжеских смут народ – пассивный наблюдатель, увлекаемый то одной, то другой стороной конфликта, но всегда интуитивно ощущающий истинного правителя.
Эти идеи художественно реализуются во всем тексте «Истории», однако особенно ярким моментом, подтверждающим, по мысли Карамзина, бесспорную целесообразность единой централизованной монархии, является царствование Иоанна III – первого самодержавного государя, истинно просвещенного.
Единение государственной власти в одних руках знаменовало окончание периода «слабой» Руси, раздираемой удельными князьями. И одним из важнейших событий Карамзин считает покорение Иоанном III Новгородской республики, падение под рукой государя последнего оплота древней вольницы – Господина Великого Новгорода.
Новгород для Карамзина – определенного рода историко-философский символ того, что древняя республиканская форма правления пережила себя, перестала быть актуальной, и потому ее замена более совершенной властью – самодержавной – уже предопределена ходом истории. Историограф живописует лже-республиканские порядки Новгорода, которыми управляют бояре, готовые на все ради сохранения власти и богатства, даже на предательство Руси. Именно честолюбием и корыстностью Правителей объясняет Карамзин нежелание новгородских господ признать Иоанна III единым властителем Русской земли.
Конфликтующие стороны изображаются с одной стороны – господа, предающая Русь в руки Казимира литовского, игнорирующая мнение Вечевого схода, подкупающая горожан, дабы привлечь их на свою сторону; Иоанн же в отличие от «защитников древней вольности» предстает как идеальный монарх – умный и осторожный политик, искушенный полководец, строгий, но справедливый судья. Народ же «находится меж двух огней». Поначалу, убежденные боярами во главе с честолюбивой, «хитрой», «велеречивой» Марфой Борецкой, что «Иоанн – «не государь, а злодей их; что Великий Новгород есть сам себе властелин; что жители его суть вольные люди и не отчина князей московских; что им не нужен такой покровитель; что их покровителем будет Казимир, и что не московский, а киевский митрополит должен дать архиепископа Святой Софии» (Карамзин, Т.VI, С.20), жители «взяли сторону Борецких и кричали: «да исчезнет Москва!» (Карамзин, С.20). Но уже в этот момент находятся те, кто верен «благоразумию».
Карамзин пишет: «Благоразумнейшие сановники, старые посадники, тысячники, жилые люди хотели образумить легкомысленных сограждан» (Карамзин, С.20), убеждая их в законности притязаний Иоанна, как потомка Рюрика и последователя Владимира Святого (Карамзин, Т.VI, С.20). И если поначалу «народ сей легкомысленный еще желал мира с Москвой, думая, что Иоанн устрашится Литвой, не захочет кровопролития и малодушно отступится от древнейшего княжества Российского», то, спустя короткое время, осознав неизбежность кровопролития, мнение жителей меняется, и на стороне Правителей остаются лишь купленные «горожане». «Народ рассуждал, что времена переменились, что небо покровительствует Иоанну и дает возможность, смелость вместе со счастьем; что сей господин правосуден: карает и милует; что лучше спастись смирением, нежели погибнуть от упрямства». Признание статуса ставленника Провидения за Иоанном способствует и отношение к нему архиепископа Новгородского, признавшего право московского князя властвовать в древнем городе.
В результате побеждают сторонники «мирного подданства», осознавшие, что единая сильная власть, сосредоточенная в руках столь замечательного государя, каковым представлялся Иоанн, дает возможность спокойной жизни, безопасности, целостности имения (Карамзин, Т.VI, С.20).
И это не просто покорность сильнейшему – напротив, Карамзин подчеркивает большую, чем у Москвы, численность войска, выгодность диспозиции новгородцев. Это желание власти мудрого, честного, справедливого государя, избранного Богом, каковым являлся, в отличие от новгородских правителей, Иоанн III. Монарх же, властвуя, просвещает своих подданных. Иоанн III активно содействует продолжению культурных контактов с Западом – заботится о европейских живописцах, «которые находили в Москве гостеприимство, мирную жизнь, избыток», прививает уважение к культуре иных народов, развивает любовь к учению и т.п.
Народ и государь – неразрывное единство, в котором должна жить Россия, считает Карамзин. При этом государь должен быть в определенной степени выше народа, ибо его обязанность - просвещать, учить, вести к высшему состоянию общества. Поэтому в двуединство государя и народа как бы вмешивается третья сила – Рок, Фортуна, Божество, Провидение. Монарх – своего рода наместник Божества. «Нет противоречия, - пишет Карамзин, – и все справедливо в делах Божества: ибо русские уверены, что Великий Князь есть исполнитель воли небесной. Обыкновенное слово их: так угодно Богу и Государю; ведают Бог и Государь» (Карамзин, Т.I, С.93).
Единовластный самодержавец, по мнению Карамзина, исполнитель и проводник его воли. Существует божественное предопределение, которым и обусловлены действия монарха. Воля Провидения, сделавшая Русь из дикой республики просвещенной монархией, является одной из сил, делавшей историю. К тому же, аргументируя свои постулаты с помощью провиденциализма, Карамзин пытается доказать необходимость самодержавия для России. Воля Провидения стала первотолчком для призвания на Руси варягов; Божество избирало в государи множество достойнейших людей, давших Руси статус великой державы, третьего Рима. И потому России изначально предопределено быть самодержавным государством (Спектор, С.14).
Карамзин создает художественную картину эпохи Иоанна III: «Иоанн должен был внутри государства преодолеть общее уныние сердец, какое-то расслабление, дремоту сил душевных, ... равнодушие ко славе и благу отечества... Затмения, мнимые чудеса ужасали простолюдинов более, нежели когда-нибудь, кровь являлась на гробах, колокола в монастырях сами собою издавали звук» (Карамзин, Т.I, С.210). И далее: «Были и важные действительные бедствия: от чрезвычайного холода и мороза пропадал хлеб в полях, два года сряду выпадал глубокий снег в мае месяце, язва, называемая в летописях железою, еще искала жертв в России» (Карамзин, Т.I, С.208). Используя метафорический образ «язвы», Карамзин художественно точно характеризует время, изменить которое необходимо юному царю. «...Однако ж, – заключал он, - История должна прославить в сем случае ум Иоанна [III - Е.Ж.], ибо государственная мудрость предписывала ему усилить Россию твердым соединением частей в целое, чтобы она достигла независимости и величия...» (Карамзин, Т.IV, С.398).
Иоанн III, характеристика которого строится как парадокс, - знаковая фигура для Карамзина. Государь не обладает личным мужеством, однако слава его «состоит в целости государства». Историк использует литературный прием, противопоставляя пороки монарха, человека лично слабого, государственному благоденствию, достигнутому благодаря твердости царя в защите интересов России.
Как видим, Н.М.Карамзин придерживался мысли о том, что государственные добродетели монарха для нации более важны, чем личные. Подобная мысль появляется и в политических статьях, написанных в первые два десятилетия XIX века. Так, в записке «О древней и новой России» (1811), он в который раз доказывает, что «самодержавие есть Палладиум России». Карамзин говорит, что «самодержавие основало и воскресило Россию», но каждый монарх будет «ответствовать Богу, совести и потомству за всякое вредное следствие… собственных уставов» (Карамзин, С.530). По мнению историка, государь в России олицетворяет «живой Закон», он должен «действовать по единой совести» (Карамзин, Т.I, С.264) и тогда благоразумие монарха продолжат век России.
Оставаясь приверженцем монархического устройства, Карамзин резко осуждает и обличает самовластие. Представление Карамзина об истории и роли монархии, развитые в «Истории государства Российского», коротко изложены в его статье «Историческое похвальное слово Екатерине Второй»: «Зерцало веков, История представляет нам чудесную игру таинственного рока: зрелище многообразное, величественное. Но что более всего пленяет внимание мудрого зрителя? Явление великих душ, полубогов человечества, которых непостижимое Божество употребляет в образе своих важных действий. Сии любимцы неба, рассеянные в пространстве времен, подобны солнцам, влекущим за собой планетарные системы; они решают судьбу человечества, определяют путь его, неизъяснимой силою творят и разрушают царства; образуют эпохи, которых все другие бывают только следствием; они, как сказать, составляют цепи в необратимости веков, подают руку один другому, и жизнь их есть История народов».
В высказывании создан пространственный образ времени, дана яркая характеристика правителям, «полубогам человечества», «любимцам неба».
«История государства таким образом, представляет собой не просто повествование о цепи сменяющих друг друга государей и их деяниях, через эпос можно услышать голос гражданина России, заинтересованного не только движением истории, но и стремлением создать образ эпохи желающего «да никогда не изменится твердое основание нашего величия; да правила мудрого самодержавия и Святой веры более и более укрепляют союз частей, да цветет Россия...»
Исторический процесс представляется историографу в виде Вектора, направленного от дикого состояния народов в сторону осознания необходимости сильного государства и принятии идей самодержавия как высшей точки государственности в России (Кислягина, С.147). Заметим, направленность «вектора истории» связана в сознании писателя с идеей прогресса. Карамзин довольно строго следует своей концепции – он показывает в «Истории» путь Руси от дикого самовластия до просвещенной монархии в лице Иоанна III. Эта идея является своего рода формообразующим началом, задавая не только тон повествования, но и композиционные моменты. На первый план выводится образ Монарха, полководца. Образ народа и выходцев из него, напротив, занимает периферийную позицию, явно проступая в комментариях Историографа к событиям. Монарх действует, народ подчиняется его воле и пожинает плоды его деятельности. Самодержавие, по Карамзину, - это не самовластие, а полновластие венценосца как во внешней политике (забота о суверенитете страны), так и внутренней – по отношению к подданным царь обладает, всей полнотой прав. Конечно, государь остается хранителем, гарантом единства страны, ее территориальной целостности, единодержавия . Малейшее забвение этого принципа, тем более его сознательное умаление, полное отрицание, дорого обходится народу.
Библиография
1. Карамзин Н.М. История государства Российского: в 12-ти т. М.: Рипол классик,2001.
2. Кислягина Л. Г. Формирование идеи самодержавия в политической концепции Н.М. Карамзина // Вопросы методологии и истории исторической науки. – М., 1977.
3. Спектор Н. Б. Н.М. Карамзин в художественном сознании Л.Н. Толстого: годы создания «Войны и мира»: автореф. дис. … канд. филол. наук. Иваново, 1998.
Категория: Литература | Добавил: elena1975 (09.10.2011)
Просмотров: 4045 | Комментарии: 1 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 1
1 InhahNaingCam  
0
хорошее начало

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]